Иногда мы чувствуем себя одинокими даже в толпе знакомых людей. А иногда мы вполне наслаждаемся жизнью, оставаясь наедине с собой.

Что если наше ощущение одиночества зависит не от физического присутствия других, а от качества нашей связи — с собой и с миром?

Когда мы избегаем пустоты внутри, мы действуем из отчаяния — прячемся за экранами, поверхностными разговорами, бесконечной занятостью.

Что происходит, когда мы перестаем убегать от себя?

Граница между болезненным одиночеством и питающим уединением проходит не между “я один” и “я с людьми”. Она проходит между “я действую из страха пустоты” и “я действую из подлинного интереса”.

Вопрос лишь в том, как узнать, что мне действительно интересно в других и в себе?